Виктор Шендерович: «Две разные вещи не могут называться одним именем. Если православие – это Гундяев и нынешняя РПЦ, то Алексей Уминский – это явно что-то другое...
Или наоборот: Уминский – это православие, а Гундяев – это гэбешный агент "Михайлов", десятилетиями напролет находящийся на обслуге убийц. Вопрос дефиниций.
Выбираем вариант по вкусу...
Но безусловно одно: в одном понятии Гундяеву с Уминским явно не уместиться».
Андрей Кордочкин: «Между тем, столица Святой Руси готовится встречать рождающегося Богомладенца в духе любви, мира и радости».
Андрей Кураев: «Фирменный стиль Асфальтоукладчика (патриарха Кирилла – ред.) в том, чтобы особо и многолетне ненавистного клирика выгнать под праздник. <…>
В чем его вина, видно по тому коновалу, что назначен на "уврачевание" его приходской общины. Это Андрей Ткачев. "Фельдфебеля в Вольтеры дам".
(Когда самураи хотели поглумиться над трупом поверженного врага, они лишали его лица – то есть снимали кожу. А как лучше всего снять кожу? Цунэтомо Ямамото говорил, что для этого нужно рассечь ее вдоль, помочиться на рану и потоптаться по лицу соломенными сандалиями. Вот тогда дело пойдет и можно будет вдоволь наглумиться).
Сотни людей уйдут из этого храма, и, возможно, вообще из МП. Но архипастыря это волнует не больше, чем боль тех украинцев, которых он мнит своей паствой».
Леонид Невзлин: «Еще одно позорное решение. Но не удивляет. Священникам в мафиозном государстве Путина отведена своя роль: служить силам зла, накачивать ненавистью. Именно таких и будут расставлять везде. А настоящие священники, приверженные гуманизму, не нужны РПЦ».
Евгения Холодова: «…я, конечно, ходила на организованную отцом Алексеем ярмарку в пользу "Теплого приёма" – дома, где помогают людям, потерявшим жильё, суметь уйти с улицы, найти работу, пережить время, пока не хватает денег платить за квартиру. Меня как-то Катя, наша учительница по музыке, в "Теплый приём" позвала на Новый год. Жители "Теплого приёма" показывали Вертеп, а Катя с хором пели там. Потом и в Хохлах тоже Вертеп ставили. И, конечно, марафон поэтический в пользу того же "Тёплого приёма", который отец Алексей устраивал, помню. Вообще в Хохлах очень тепло и хорошо было, даже когда первый раз туда приходишь, всё равно, будто все знакомы, потому что все приветливы и встречали с улыбкой и поддержкой и тут же включали во все, даже совсем незнакомых. Очень там хорошо было. И имена Сандармоха в Хохлах читали. И не только. И про причастия в хосписах я знаю. И про отдельные дни, когда служба проводилась для инвалидов специально. Да и вообще на отца Алексея достаточно просто посмотреть, чтобы всё понять. Как я ни не люблю вот это про "по лицу всё видно", но тут и правда слепым надо быть, чтоб по его лицу не прочитать его доброту, бескорыстие, служение и радость. В общем, всё равно всё понятно, про то, кто тут церковь, а кто наоборот».
Алексей Миняйло: «Отец Алексей — настоящий иерей Божий.
Он приходил в суды на политические процессы, проводил молитвы за освобождение политзаключённых.
Он высказывался против войны — за это, видимо, и отомстили, причём с особым цинизмом: назначили настоятелем его храма фашиствующего перебежчика Андрея Ткачёва.
«Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Иоанн 16:2)».
Владимир Рыжков: «Система работает. Безошибочно отбраковывает лучших».
– сообщает Телеграм канал " SOTA"
