В ночь с 29 на 30 октября 1937-го года, по списку, утвержденному Сталиным и его командой, "диды" из НКВД расстреляли 132 представителя беларуской интеллигенции. Среди них 22 известнейших беларуских литератора. В том числе: автор первой революционной поэмы «Босыя на вогнішчы», главред газеты «Савецкая Беларусь» Михась Чарот, мастер психологической прозы, автор романов «Сцежкі-дарожкі» Михась Зарецкий, поэт-бунтарь, переводчик и хлесткий критик Алесь Дудар, тонкие лирические поэты Юрка Лявонны, Юлий Тавбин. А еще всемирно известный поэт и прозаик Мойше Кульбак, писавший на идиш (его роман о довоенном Минске «Зельманцы» недавно переиздали), и другие поэты, прозаики, критики. а также многие десятки деятелей науки, культуры и искусства.
Чтобы примерно представить себе масштаб трагедии потери культурного наследия, можно обратиться к опубликованным протоколам обыска. Например, у Михася Зарецкого указано изъятие «рукописи на 3129 листах, переписки на 953 листах». Уникальные личные собрания расстрелянных 29 октября, видимо, потеряны навсегда (хоть и остается слабая надежда на открытие архивов КГБ, где частично могло что-то подшиваться к уголовным делам).
Почему в одну ночь расстреляли сразу столько людей? Приближалась 20-я годовщина Октябрьской революции, и каждый винтик системы перевыполнял план. "Диды" старались получить очередное звание, медаль, орден или премию к празднику.
Формулировки были однотипные: осужден за участие в «контрреволюционной организации» (поэт Анатоль Вольный), «как член троцкистской организации и организатор террористической группировки» (критик Яков Бронштейн), «член антисоветской объединенной шпионско-террористической национал-фашистской организации» (поэт Алесь Дудар), «активный член национал-фашистской террористической организации» (прозаик Михась Зарецкий). Главное - упомянуть в приговоре «организацию». Судили группами и «партиями», а не по одиночке. Версталось большое уголовное дело, где из доказательств были только признательные показания арестованных. Выбивались они очень жестоко. Кузьма Чорный вспоминал: «У яжоўскай турме ў Менску ўвосень 1938 г. мяне саджалі на кол, білі вялікім жалезным ключом па галаве і палівалі збітае месца халоднай вадой, паднімалі і кідалі на рэйку, білі паленам па голым жываце, устаўлялі ў вушы папяровыя трубы і раўлі ў іх на ўсё горла, уганялі ў камеру з пацукамі».
Даже родным расстрелянных не говорили правду: во время хрущевской реабилитации прокуроры выдавали родственникам погибших бумажки с ложными датами смерти. Как правило, указывали 1940-е, которые психологически ассоциировались с годами войны - временем наибольших потерь, писали что-то о «сердечной недостаточности». И родные думали, что человек умер в тюрьме, лагере, но представить себе не могли устроенного советскими "дидами" по приказу Москвы минского кровавого конвейера...
https://telegra.ph/S-soglasiya-Stalina-v-noch-s-29-na-30-oktyabrya-1937-go-rasstrelyali-132-belorusskih-pisatelya-i-intelligenta-10-29
